Мангистау (Мангышлак) в статье «Подвиг в пустыне» в газете «Правда» №161 от 9 июня 1964 года.
Читать газету «Правда» №161 от 9 июня 1964 года
МАНГЫШЛАК. Этот большой полуостров на восточном побережье Каспия на картах окрашен в желтый цвет — пески, пустыня. От Форта Шевченко до границ Каракалпакии идет одна ниточка автодороги. Ни городов, ни крупных поселков. Старенький «ЛИ-2» уже третий час идет от Гурьева строго на юг. Конец мая, а под крылом на фоне песков проплывают странные белые разводья. Неужели снег? Нет, это соль высохших морских лагун. Прежде здесь было море. Но вода под жарким дыханием пустыни испарилась, соль осталась. Идем на посадку. Белесая, твердая земля. Ослепительное солнце и горячий ветер. В видоискателе фотоаппарата сразу три объекта: наш «ЛИ-2», верблюд и нефтяная вышка. Еще два года назад на этой ровной, как стол, пустынной степи самой большой высотой был горб верблюда. Теперь по всему горизонту — вышки геологоразведчиков. Мангышлак — гигантская кладовая нефти и газа. Пока турбобур идет в глубь земли на три тысячи метров, он пронзает 27 нефтеносных пластов. Даже бывалые геологи считают, что это явление — редкостное. Из многих месторождений нефти государственной комиссией утверждены запасы пока по одному. Оно называется Узень. Этот нефтяной клад превосходит знаменитую Туймазу, дающую «черное золото» уже два десятилетия. Еще щедрее земля в Жетыбае. Именно здесь сейчас передний край битвы за большую нефть. К концу года это месторождение должно быть сдано нефтяникам.
НА СВЕТЕ много важных профессий. Для Мангышлака пока самые главные три: геолог, бурильщик и водитель автомобиля. Прежде геолог мне казался таким. Идет по земле человек с рюкзаком за плечами. Поднимает камни, разбивает их молотком, изучает изломы. Четверть века назад именно так и обследовали этот далекий край ленинградские геологи С. Алексейчик и Ю. Колодяжный. В нелегком походе им служили лишь корабли пустыни — верблюды. О том, как сейчас геологи исследуют Мангышлак, рассказывает профессор из Ленинграда Борис Федорович Дьяков. Поздним вечером мы сидим в маленькой комнатушке жетыбайской гостиницы. Ученый — здесь частый гость. Сейчас он приехал на совещание. -Решающий штурм пустыни, -рассказывает он, -начался в 1953 году. С севера на юг почти точно по меридиану прошла тогда экспедиция сейсморазведчиков. Два года продолжался этот нелегкий поход. Геофизики «прослушали» здешнюю землю на глубину до 6.000 метров. Борис Федорович достает из портфеля журнал «Геология нефти» за июль 1957 года. Здесь опубликованы его статья и первая прогнозная карта Мангышлака. -Счастье геологов, -говорит профессор. -когда их прогнозы подтверждает жизнь. Это произошло три года назад. В июне 1961 года из скважины пробуренной на глубину 2.600 метров, поднялся первый фонтан нефти. В самом большом помещении Жетыбайской экспедиции утром началось жаркое совещание бурильщиков и ученых. За одним столом — люди науки и труда. Их волнуют одни и те же проблемы: как быстрее пробурить и опробовать каждую скважину, как точнее «торпедировать» нефтеносные пласты, какими новыми приборами вооружить разведчиков недр, -Скважины обводняются, а какая вода -подпочвенная или та, что вводим с поверхности, мы не знаем, -тревожится главный геолог В. Н. Тевяшов. -Нужно немедленно создать контрольные лаборатории. -Чтобы безошибочно вскрыть каждый нефтяной пласт, необходимы магнитные локаторы,— предлагают геофизики. -Нам нужно еще несколько бригад опытных бурильщиков,— настаивает начальник экспедиции Х. У. Узбекалиев. Руководители геологических служб из Алма-Аты и Гурьева делают в своих блокнотах заметки. Совещание короткое. Решение конкретное. Его цель — как можно скорее сдать в эксплуатацию Жетыбайскую структуру.
БУРИЛЬЩИКА можно узнать не только по робе, но и по степенной, твердой походке. Он знает цену себе. Ему подвластна могучая техника, покоряются глубины. Бурильщиками становятся исконные жители Мангышлака — дети казахов-кочевников, едут сюда специалисты с Эмбы, из Куйбышева. Шефство над Мангышлаком берут землепроходцы Баку. Вот и теперь только что прилетела из-за моря группа рослых, черных от ветра и солнца бакинцев. Это бригада мастера Бахнула Гусейнова. -Завтра едем на Песчаный, -говорят бурильщики Мустафа Юсупов и Камаль Гасанов. -Там начнем самую глубокую скважину на Мангышлаке. На мысе Песчаном, где с трех сторон бушует море, а с четвертой налетает жаркое дыхание пустыни, только что поднялась еще одна вышка. По упругим ступеням с производителем работ Кабасом Сатаевым поднимаемся на площадку верхового. Чем выше, тем сильнее ветер. На высоте 14-го этажа от напора ветра становится трудно дышать. Порывы с моря готовы сбросить человека вниз. А ведь это — постоянное рабочее место верхового. -Ветры на Песчаном особенной силы, -говорит Сатаев. -Совсем недавно шквал опрокинул и смял вышку. Новую пришлось крепить по-особому. И по тому, как спокойно говорят об этом монтажники, верится: стихия будет укрощена.
НА ПЕРЕДНЕМ крае битвы за большую нефть рядом с геологами и бурильщиками — водители машин. Каких только не встретишь здесь машин — от маленьких «газиков» до сверхмощных «МАЗов». Шоферы здесь черные от ветра и солнца, веселые и неунывающие даже в часы песчаных «ералашей», когда за два шага не виден в белой мгле свет фар. К самым дальним вышкам доставляет буровиков Саша Шакидов. Он водитель автобуса. Говорят, этот черноглазый кавказец может развозить людей по буровым даже с закрытыми глазами. Поздно вечерои очередная смена покидает автобус. Спрашиваю: -А вы, Саша, почему никуда не идете? -Куда же идти? Автобус — мой дом. Рядом со спальным мешком под сиденьями автобуса вещевая сумка, набитая книгами, -Что читаете? -Это учебники. Скоро экзамены в институте. Быть все время в движении, ночевать в автобусе, да еще учиться в институте… Саша и не подозревает, что совершает подвиг. У конторы Жетыбайской экспедиции мощно взревел длинный трубовоз. Водитель ловко спрыгнул на землю и с шумом захлопнул дверь кабины. Он хозяйски обошел машину, потом всласть потянулся. Это Евгений Харин. Он только что оставил позади многие десятки километров — приехал за турбобуром с мыса Песчаного. Евгений — «старожил» Мангышлака, Год назад он вскочил на подножку поезда с маленьким чемоданом в руке и с внезапно нахлынувшей грустью посмотрел на родную станцию, затерянную в могучих пермских лесах. -Что привело вас на Мангышлак, Евгений? -Приехал искать романтику. -Ну, и нашли ее? -Ухватил за хвост, как жар-птицу, -смеясь, говорит он.— Разве не романтично искать в пустыне нефть? Смотрите, что тут делается! И он широким жестом руки указал на
новенький поселок, на вышки, убегающие за горизонт. На темном лице его — гордость и счастье преобразователя. Пустыня уже испытала силу духа уральца — обдула горячим афганцем, не раз слепила песком, заставляла не одну ночь блуждать в пути. И все же покорилась.-На днях лечу за женой. Будем здесь жить. -А об условиях жизни написал? -Конечно. Жена должна все знать. Это матери не надо говорить, чтобы беречь ее покой, а жена, если она настоящий друг, поймет.
ВОДА… Природа обделила ею Мангышлак. В стране у нас более 200 тысяч рек. А здесь нет даже одной маленькой речушки. Воду приходится везти в автоцистернах за многие километры. Вереницы машин дни и ночи бегут от колодцев во все концы полуострова. Кто же напоит Мангышлак? Гидрологи недавно нашли на глубине в четверть километра подземное пресное озеро. В нем — 60 миллиардов кубометров воды. И все же. когда здесь поднимутся новые города нефтяников, этих запасов воды не хватит. Вот почему ученые разрабатывают ряд проектов снабжения полуострова водой. По одному из них предстоит прорыть канал через плато Усть-Урт и направить сюда воды Аму-Дарьи. Есть проект — подать воду из реки Урал. Интересен н третий вариант: напоить Мангышлак должна Волга. Трасса водопровода пойдет по дну Каспия. Какой из этих проектов получит право на жизнь, покажут расчеты, тут будет решать экономическая эффективность проекта. Нет ничего радостней для журналиста как путешествовать по стране, видеть, как хорошеет земля. В любое время она прекрасна. Глубокой осенью врезается в память золото обдутых ветрами дубрав, зимой — синяя тень на снегу от разлапистых елей, а весной — черные строчки свежих борозд, голубые дымки над тракторами. По пути в Гурьев я видел, как колонна тракторов все ближе подходила к опушке, откуда на пашню дерзко выбежала кудрявая березка. Неужели перечеркнет холодная сталь эту проказницу? Нет! Безвестный тракторист успел-таки крутнуть в сторону руль, и березка лишь тревожно вздрогнула. Может быть, и нарушил инструкцию тракторист, сделал огрех. А мне радостно! Об этой березке я вспомнил за Каспием. Как ее там не хватает! С какой заботой склоняются над каждой посаженной веточкой люди. Деревца здесь всего в рост человека и не могут пока дать желанной тени. Но первые цистерны с пресной водой, привезенной за 70 километров, люди отдают садам. Если они так щедры, значит, здесь не временные.
ТРЕСТ «Мангышлакнефтеразведка» базируется в Ералиеве -в большом поселке на берегу Каспия. Начальник треста -уже немолодой инженер Л. Л. Дмитриев — хозяйственник-мечтатель. -Я верю,—говорит он,—скоро в Ералиеве будет настоящий порт. Отсюда по всему полуострову пойдут прямые шоссе, побегут электропоезда, по подземным рекам потечет к морю нефть. Смотрите, какая у нас тихая бухта. На море шторм, а здесь небольшая качка. А это и надо для порта. А пока в Ералиеве — временный причал, деревянные разгрузочные площадки. Из-за мелководья не могут пристать к берегу даже небольшие суда. Их разгружают на баржи-плоскодонки вдали от берега — на рейде. А с барж на берег -опять перегрузка. Сколько же времени и сил тратят люди, чтобы снабдить всем необходимым для работы и жизни многие тысячи людей! У геологов на Мангышлаке сотни автомашин, однако капитально ремонтировать их негде. Приходится отправлять в ремонт за море. -Но ведь это не по-хозяйски, -говорит Л. А. Дмитриев. -Мы могли бы сами восстанавливать автомашины. Для этого требуется совсем немного. Всего десяток станков. Пусть геологов не считают временными. Работы хватит здесь на много лет. А уйдем -построенные города займут нефтяники. Поэтому возводить надо не временные, а капитальные строения. Ведь база для восстановления автомашин, техники будет нужна и нефтяникам! И чертежи, и строительный материал есть. Нет одного — разрешения строить. Верится, что эта проблема будет решена.
МИРАЖИ в закаспийских пустынях — явление обыденное. Едешь в знойный день на вездеходе или верблюде и вдруг на горизонте встает огромное голубое озеро или силуэт города. Так и хочется скорее туда. Но проходит час и три, а видение остается таким же далеким. Меняются лишь его зыбкие очертания. Вот и теперь в пути от Ералиева на север перед нами встал розовый город. -Какой красивый мираж, -вырвалось у меня. -Это уже не мираж, а подлинный город нефтяников Актау, -говорит мой попутчик инженер Гарник Исаевич Мартиросьянц. Актау — в переводе с казахского «белые горы». Гор, конечно, не видно но город действительно белый с розовинкой, как взмахнутое крыло лебедя. В городе — запах свежего сена. В скверах идет сенокос. На кучах подсохшей люцерны отдыхают разомлевшие от жары садовники. Дорожки в скверах усыпаны лепестками отцветающих яблонь. Вот тебе и пустыня! Значит, если мангышлакская земля получит воду, она может стать сплошным оазисом! Широко шагают вышки разведчиков нефти по Мангышлаку. Все многолюднее становятся поселки. Растет прекрасный Актау. К лазурному Каспию из глубин полуострова скоро хлынет могучая нефтяная река. Расцветет жизнь еще на одном недавно необитаемом куске советской земли. И это наполняет сердце безмерной гордостью за нашего человека, за великую партию коммунистов, партию борцов и преобразователей жизни на планете. Подвиг советских людей продолжается.
В. Парфенов